Кстати, моя печальная (как я думал) история с помятым багажником закончилась так, как я и представить не мог.
В один из дней, вернувшись из очередной поездки, я забыл выключить фары. Аккумулятор, естественно, за ночь помер в жутких судорогах. Пришлось утром звонить в прокатную контору и сообщать о проблеме. Переживал, что сейчас приедет представитель ренто-кар, увидит вмятину, и устроит разборки.
Сначала на мопеде примчался паренек — уточнить, в чем проблема. Разобравшись, что к чему — позвонил в контору и минут через десять на огромном красивом пикапе приехал не менее огромный и красивый грек с белозубой улыбкой и бородкой-эспаньолкой.
Двухметровый красавец — ну чисто Апполон. В модных кроссовках 50-го размера. Вытащил из багажника своей колесницы зарядное устройство, завел нашу машину, посмотрел на меня как на неразумного дитя, пожурил по отечески — мол, надо выключать фары и прочие приборы, товарищ, и уж собрался было уезжать. Пока реанимировал моего раненого в зад кентавра, Апполон раз пять пробежал мимо помятого багажника, вообще не обращая внимания на еще кровоточащую (то есть сверкающую ободранным металлом) рану.
Я смотрю на него и понимаю, что помятый зад машины как-то не сильно его и беспокоит. Решил принудительно обратить его внимание на сей прискорбный факт: смотри, май френд, какая оказия…
И на чисто тахтамукайском английском пытаюсь донести до него грустную историю: «Моя ехать задом. Дерево стоять в неположенном месте... Моя его не замечать... Краш-бум-тарарам. И, вот, пожалте… такая извините, ж… В общем, чё делать будем, командир?»
Апполон снова смотрит на меня по-отечески. Немного не понимает, что же еще мне от него надо. Мотор работает — езжай, трать денежки на благо родного Крита. Наконец, вникнув в суть моей английской абракадабры, спрашивает:
— Страховка есть?
— Йес, йес. Конечно, есть. Как без нее-то?
— Фул иншуранс?
— Йес! Йес! Фул! Самый полный фул!
— Ну так, ноу проблем. Донт ворри! Только Донт дринк за рулем энд Би хэппи. Гуд бай… И улетел на своей сверкающей лаком и хромом колеснице.
Ну, чисто ангел. Прилетел, за пять минут все исправил, сердце умершего кентавра запустил, мои нервы успокоил (лучше даже, чем двести граммов виски), и испарился.